Поверхностная оценка дисциплины в армии и послушания в Церкви выявляет удивительную схожесть, граничащую с эквивалентностью этих понятий и это не удивительно: сказал офицер солдату выполнить какую-нибудь работу и, тот выполняет, попросил священник или староста храма прихожанина помочь и, тот тоже выполняет. Ко всему прочему, нет внешней мотивации в виде физического воздействия, опасности, что уволят, или финансового наказания. Но как мне кажется, вышеописанные понятия имеют глубочайшие внутренние различия, которые хочу разъяснить.
Ситуация: выполнить приказ вышестоящего командира или начальника; на этот случай наши вооруженные силы предлагают много разных уставов, где подробнейшим образом расписаны все мельчайшие детали отношений военнослужащих, поэтому подчиненный всегда знает, что и как он должен делать, притом все инструкции обязательны для исполнения и обсуждению не подлежат. В Церкви есть свой устав и много писаний святых отцов, где, конечно же, описаны разные правила, но они носят либо расплывчатый характер, либо в виде доброго совета, таким образом, в Церкви человеку оставляется область импровизации, некое поле свободной деятельности. При всем сказанном, на лицо выполненный приказ командира или просьба священника.
Внутреннее содержание, на мой взгляд, следующее: в армии никто и никогда выполнять приказы не хочет и не любит, но приходится, поставленные задачи исполняются «на отвали», и все, что можно сделать сегодня, по возможности, оставляется на завтра; таков режим работы армии от высочайших штабов до последнего матроса. Как ни странно, армейский механизм все-таки работает потому, что за исполнением приказов сверху всегда кто-то следит, в случае неисполнения — наказание. Механизм конечно примитивный, но очень действенный. Приведу пример: ставится задача подразделению подмести плац, выделяется 5 человек (согласитесь, задача не очень тяжелая и не требует высокой интеллектуальной нагрузки) и обязательно, обязательно (!!!) над ними ставится старший, который следит за работой и с которого будет спрашивать начальство, и так во всей вертикали армейской структуры. В Церкви дела обстоят по-другому: преимущественно все делается на совесть и не торопясь, даже если лень. Описанное является лишь общим правилом с обязательными исключениями: как военнослужащие иногда работают на совесть, так и в святом месте может быть «мерзость запустения».
Самое интересное, на мой взгляд, в причинах такого режима работы армии и Церкви. Церковь — это дело добровольное, и прежде чем с головой окунуться в церковную деятельность, человек ознакамливается с тем, что его ждет, зачем это все надо и надо ли вообще. Приняв для себя главной целью в земной жизни дело спасения и осознав, что Церковь для этого играет ключевую роль, человек выполняет любое послушание от всей души, на совесть. А иначе быть не может, потому что в Церкви никто никого не держит и уйти можно в любой момент. В армии все по-другому, начну со срочников: они, конечно, ничего на совесть делать не будут, потому что мотивации почти никакой нет, греет их только ожидание дембеля. Военнослужащие по контракту так же все делают «на отвали», потому что это армия, потому что в армии не бывает интересных задач, потому что армия — это не работа, это служение Родине. В армии тоже никто не держит, расторгнул контракт и свободен, но удерживает военных то, что им армия дает комнату в общежитии при части, небольшую, но все-таки зарплату, по выслуге лет будет определенная пенсия и квартира. Несчастный военнослужащий хоть и не рад своей повседневной деятельности, но государство обеспечивает его минимальным набором благ, чтоб человек остался служить.
В своей жизни я тоже выбрал служение, а не работу, но служение добровольное, а не по повестке, служение не «на отвали», а на совесть, служение высочайшее, не Родине, а Богу. Слава Богу за все!